Так что же такое истинная, настоящая любовь? Каковы ее проявления? Обратимся к Библии. Суть истинной любви раскрыта апостолом Павлом в его знаменитом гимне, в Первом послании к коринфянам.
«... В совершенной любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение; боящийся несовершенен в любви. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь, но любовь из них больше».
К сказанному сложно что-то добавить, однако можно выделить отдельные моменты и рассмотреть их более детально.
«Любовь никогда не перестает». Очень важной чертой истинной любви можно назвать вечность. Все, что не может быть вечным, не имеет права называться любовью. А что исчезает из отношений? Страсть, влюбленность. После их угасания возникает в лучшем случае пустота, равнодушие, иногда светлые воспоминания, в худшем - негативные тягостные эмоции: ненависть, отчаяние.
Если любовь действительно истинная, то брак, построенный на этом основании, должен быть вечным. В идеале верность супруги хранят всю жизнь, даже после их смерти. Конечно, не каждый, овдовев, может не вступать более в брак, поэтому в церкви допускается повторное венчание как снисхождение к нашей немощи. «Лучше бы тебе не вступать больше в брак, но если ты не можешь понести этот подвиг, то вступай», - говорит Церковь.
И несомненно, что единение душ, которое возникает у супругов при жизни, если супруги любят по-настоящему, будет иметь место и после смерти, поскольку вечность любви распространяется не только на земную жизнь, но переходит границу смерти. Можно привести пример из жития Ксении Петербургской. Она овдовела, будучи двадцати шести лет от роду и не имея детей. Неожиданная кончина горячо любимого ею мужа так сильно поразила Ксению Григорьевну, что перевернула все ее представления о земном мире и людском счастье. Она восприняла уход мужа в мир иной как свою собственную смерть.
Житие подвижницы сообщает, что она не вступила в новый брак и добровольно взяла на себя подвиг юродства Христа ради. Людям она казалась умалишенной; на самом же деле ее поступки были наполнены глубоким духовным смыслом. Отказавшись от своего прежнего имени, Ксения присвоила себе имя покойного мужа и носила его костюм. Блаженная уверяла, что умерла именно Ксения, и охотно откликалась, если ее называли Андре- ем Федоровичем. Таким образом, своим мнимым безумием она обличила безумие мира сего, в том числе легкомысленное отношение к супружеской близости и верности.
«Любовь не ищет своего». То есть человек любит другого ни за что, в отличие от влюбленности, когда часто любят за что-то и потому что: он сильный, красивый, умный, обеспеченный и т. д. Истинная любовь - это любовь безусловная. Как это понять? Вспомним своих родителей или детей. Если спросить: «За что мы их любим?» - то на этот вопрос ответить сложно, так как отдельные характеристики, конечно, не являются поводом для безусловной любви.
И родителей, и детей мы любим только за то, что они есть, такими, какими являются. В браке при настоящей любви супруги любят друг друга только за то, что именно этот человек является твоей половиной (независимо от внешности, материального положения и т. д.).
Иногда встречаются супружеские пары, где муж или жена далеко не красавцы, но какие трепетные, нежные отношения, какая забота друг о друге! Как образно отмечает священник Илия Шугаев: «Внешность человека - это мутное стекло. Издали ты видишь только само стекло, а что находится за ним, разглядеть не можешь. Но когда прильнешь к такому стеклу, ты видишь только то, что находится за эти стеклом, а самого стекла уже не видишь».
В связи с этим можно вспомнить известную сказку «Аленький цветочек». Младшая купеческая дочь полюбила безобразное чудовище за его любовь и доброту к ней. Любовь к невидимому другу помогла девушке преодолеть страх и отвращение к его видимому образу. Уродство, безобразный облик - все это победила любовь. Внешность отступила на второй план. В итоге произошло преображение: «зверь лесной» стал принцем молодым, «красавцем писаным, на голове с царскою короною».
«Любовь долготерпит», и действительно, терпение, преодоление всевозможных трудностей и преград являются центральными характеристиками зрелой, истинной любви.
В сказках, легендах тема брака, любви тесно связана с темой испытаний, трудностей, которые приходится преодолевать супругам. Это типичный финал народных сказок: пройдя через огонь, воду и медные трубы, преодолев и искупив свои ошибки, он и она обретают друг друга, находят, как говорили раньше своего «суженого».
Интересное слово «суженый». В нем выражается вера: с избранником суждено было встретиться. И когда двое встречаются, они узнают друг друга. Часто люди ищут друг друга, как в известной сказке: «Пойти туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что». Но сразу понимают, когда происходит та самая - судьбоносная встреча.
Вспоминается одна ситуация.
Оксана и Степан уже, будучи уже несколько лет вместе в счастливом, благополучном браке, не переставали удивляться, вспоминая о своей первой встрече. Будущие супруги познакомились неожиданно: Оксана опаздывала на работу и остановила попутную машину, за рулем которой был Степан. Как потом оба признались друг другу они сразу поняли, что настоящая встреча состоялась. По каким признакам? Словами это объяснить сложно. Оба почувствовали, что сердце словно перевернулось в груди и потом стало ускоренно биться, слова и не требовались. Дальнейшая жизнь подтвердила истинность первых чувств, переросших в настоящую любовь.
Реальная жизнь супругов наполнена всевозможными испытаниями, преодолев которые двое действительно становятся «одной плотью». В связи с этим вспоминается еще один пример, описанный православным автором Мариной Кравцовой.
Наташа и Алексей поженились рано, сразу после школы. В двадцать лет у них уже было двое детей. Родились двойняшки, Ирочка и Лариса. Все шло прекрасно. Была своя квартира, Алексей работал, Наташа с удовольствием занималась домашними делами. А потом случилось страшное: Алексея сбила машина. И молодой красивый человек лежал, прикованный к постели. И, что гораздо страшнее, он был приговорен к пожизненной немощи и недвижимости. Трагедия, разыгравшаяся в семье, не сломила Наташу. Ни одного дня она не сомневалась в том, что останется с мужем. Хотя все, кто знал ее, - подруги, бывшие учителя, - настаивали на том, что рано или поздно ей надо будет устраивать свою женскую судьбу
Пойми, - говорили они доброжелательно, - ты еще девчонка, а он калека. Неужели так и пройдет твоя молодость? Посмотри на себя, ты же красавица, на тебя все на улице заглядываются.
Это было правдой. Наташа очень хороша собой. И не только лицо красиво, но и душа прекрасна.
Я однажды сделала свой выбор, - сказала она, как отрезала. И больше ни один «доброжелатель» не посмел открыть рта. Восемь лет Наташа самоотверженно ухаживала за Лешей. Росли девочки. Она работала, почти не встречалась ни с кем из друзей, просто некогда было. А главное, Наташа не верила врачам, которые лечили Алексея. Она все время пыталась найти такого специалиста, который мог бы поставить ее любимого на ноги. И нашла. То, как верила она в исцеление мужа, то, как беззаветно и преданно служила она семье, не могло пройти даром. Алексей встал на ноги. Он чувствует себя полноценным человеком. И, конечно, в этом заслуга Наташи, женщины, которая умеет любить.
Любовь «милосердствует», - другими словами, все прощает. И действительно, прощение - один из основных признаков истинной любви. Все мы разные, со своими особенностями характера, привычками, пристрастиями. И часто не все нравится в супруге. Как хочется иногда начать перекраивать, переделывать своего мужа или жену. Ведь, кажется, что вот еще чуть-чуть и он (или она) все поймет и станет лучше себя вести, изменится. Однако если этого не происходит, как часто мы испытываем обиду, гнев: «Ведь я же для него так старалась!»
В связи с этим стоит вспомнить ситуацию, описанную святым старцем Паисием Святогорцем.
Юноша, живший по-мирски, стал испытывать чувства к девушке, которая жила духовной жизнью. Чтобы девушка ответила ему взаимностью, он тоже старался вести духовную жизнь, ходить в церковь. Они поженились. Но прошли годы, и он вернулся к прежней мирской жизни. У них уже были взрослые дети. Но, несмотря ни на что, этот человек продолжал жить распутно. Он зарабатывал много денег, но почти все тратил на свою развратную жизнь. Бережливость несчастной супруги удерживала их домашнее хозяйство от краха, своими советами она помогала детям устоять на верном пути. Она не осуждала мужа, чтобы дети не начали испытывать к нему неприязни и не получили душевную травму, а также для того, чтобы они не были увлечены тем образом жизни, который он вел. Когда муж приходил поздно ночью домой, ей было сравнительно легко оправдать его перед детьми: она говорила, что у него много работы. Но что ей было говорить, когда средь бела дня он заявлялся в дом со своей любовницей?... Он звонил своей жене и заказывал разные кушанья, а днем приезжал обедать с одной из любовниц. Несчастная мать, желая уберечь детей от дурных помыслов, принимала их радушно. Она представляла дело таким образом, что любовница мужа якобы была ее подругой и муж заезжал к этой «подруге» домой, чтобы привести ее к ним в гости на машине. Она отправляла детей в другие комнаты учить уроки, чтобы они не увидели какую-нибудь неприличную сцену, ведь ее муж, не обращая внимания на детей, даже при них позволял себе непристойности. Это повторялось изо дня в день. То и дело он приезжал с новой любовницей. Дело дошло до того, что дети стали спрашивать ее: «Мама, а сколько же у тебя подруг?»
«Ах, это просто старые знакомые!» - отвечала она. И, кроме того, муж относился к ней как к служанке, и даже хуже. Он обращался с ней очень жестоко и бесчеловечно. Кошмар продолжался несколько лет. Однажды этот человек мчался на машине и сорвался в пропасть. Машина разбилась, а сам он получил очень серьезные увечья. Его отвезли в больницу. И врачи, сделав, что могли, отправили его домой. Он стал калекой. Ни одна из любовниц его даже не навестила, потому что больших денег у него уже не было, а лицо было изувечено. Однако супруга заботливо ухаживала за ним, не напоминая ему ни о чем из его блудной жизни. Он был потрясен, и это изменило его духовно. Он искренне раскаялся, попросил
(пригласить к нему священника, исповедался, несколько лет прожил по-христиански, имея внутренний мир, и упокоился о Господе. После его кончины старший сын занял его место в бизнесе и содержал семью. Дети этого человека жили очень дружно, потому что унаследовали от своей матери добрые принципы. Для того чтобы спасти семью от распада, а своих детей от горькой печали, она выпила их горькие чаши сама.
«Любовь все переносит». Настоящая любовь жертвенна. Как это понять? Жертвенность - это возможность отодвинуть свои интересы на задний план ради другого, даже тогда, когда они кажутся такими важными. Это возможность ради ближнего отказаться от чего-то ценного для себя. Вариантов может быть множество. В этой связи вспоминается такой пример.
Оксана и Николай поженились еще в институте. Она, подающий большие надежды будущий детский доктор, он - научный работник. Все окружающие считали их блестящей парой с огромными перспективами в плане карьеры. Но жизнь расставила другие акценты. Первый ребенок, девочка, появившаяся в семье, полностью перевернул планы Оксаны. Она не ожидала, что пoтребуется столько внимания к малышке. Все силы, вся забота были направлены на нее. Кроме этого навалившиеся хозяйственные дела отнимали все силы. Помощи ждать было неоткуда. Муж был вынужден отказаться от научной карьеры, брался практически за любую работу, если она давала хоть какие-то деньги.
Девочка подросла, Оксана наконец-то смогла выйти на любимую работу. Только-только ощутив себя профессионально востребованной, она поняла, что ожидает второго ребенка. Ситуация усугублялась тем, что руководство учреждения, в котором работала Оксана, собиралось отправить ее на дорогостоящую стажировку по специальности, что в дальнейшем открывало большие перспективы. Что делать? Николай был непреклонен: «У нас будет ребенок», - отрезал он. Оксана вынуждена была смириться. Родился мальчик. Трудно передать, что пришлось пережить Оксане, оказавшейся с двумя малышами на руках. Муж практически не бывал дома, пытаясь найти доход. Болезни, воспитание, детский сад, учеба, дополнительное образование, музыкальная школа... С мечтами о карьере Оксане пришлось расстаться.
Конечно, это очень серьезное самопожертвование ради детей. Но жизнь состоит и из повседневных, на первый взгляд мелких уступок, а иногда любящие люди отдают друг другу самое дорогое, что у них есть.
Прекрасный пример жертвенности описал известный автор О. Генри в своем рассказе «Дары волхвов».
«Один доллар восемьдесят семь центов. Это было все... А завтра Рождество. Единственное, что тут можно было сделать, это хлопнуться на старенькую кушетку и зареветь. Именно так Делла и поступила... Делла кончила плакать и прошлась пуховкой по щекам. Она теперь стояла у окна и уныло глядела на серую кошку, прогуливающуюся по серому забору вдоль серого двора... Она вдруг отскочила от окна и бросилась к зеркалу. Глаза ее сверкали, но с лица за двадцать секунд сбежали краски. Быстрым движением она вытащила шпильки и распустила волосы. Надо сказать, что у четы Юнг было два сокровища, составивших предмет их гордости. Одно - золотые часы Джима, принадлежавшие его отцу и деду, другое - волосы Деллы...
И вот прекрасные волосы Деллы рассыпались, блестя и переливаясь, точно струи каштанового водопада. Они спускались ниже колен и плащом окутывали почти всю фигуру Но она тотчас же, нервничая и торопясь, принялась снова подбирать. Потом, словно заколебавшись, с минуту постояла неподвижно, и две или три слезинки упали на ветхий красный ковер.
Старенький коричневый жакет на плечи, старенькую коричневую шляпку на голову - и, взметнув юбками, сверкнув невысохшими блестками в глазах, она уже мчалась вниз, на улицу.
Вывеска, у которой она остановилась, гласила: «Всевозможные изделия из волос».
Не купите ли мои волосы? - спросила она у мадам.
Я покупаю волосы, - ответила мадам. - Снимите шляпу, надо посмотреть товар. Снова заструился каштановый водопад.
Двадцать долларов, - сказала мадам, привычно взвешивая в руке густую массу.
Следующие два часа пролетели на розовых крыльях... Наконец она нашла. Без сомнения, это было создано для Джима, толь- 1 ко для него. Это была платиновая цепочка для карманных часов, простого и строгого рисунка...
Дома оживление Деллы поулеглось и уступило место предусмотрительности и расчету. Она достала щипцы для завивки, зажгла газ и принялась исправлять разрушения, причиненные великодушием в сочетании с любовью... Джим неподвижно замер у дверей, точно сеттер, учуявший перепела. Его глаза остановились на Деле с выражением, которого она не могла понять, и ей стало страшно... Он просто смотрел на нее, не отрывая взгляда, и лицо
Ero не меняло своего странного выражения... - Ты остригла волосы? - спросил Джим с напряжением, как будто, несмотря на усиленную работу мозга, он все еще не мог осознать этот факт... Джим достал из кармана пальто сверток и бросил его на стол. - Не пойми меня ложно, Делл, - сказал он. - Никакая прическа и стрижка не могут заставить меня разлюбить мою девочку. Но разверни этот сверток, и тогда ты поймешь, почему я в первую минуту немножко оторопел. Беглые проворные пальчики рванули бечевку и бумагу. Последовал крик восторга, тотчас же - увы! - чисто по-женски сменившийся потоком слез и стонов, так что потребовалось немедленно применить все успокоительные средства, имевшиеся в распоряжении хозяина дома. Ибо на столе лежали гребни, тот самый набор гребней - один задний и два боковых, - которым Делла давно уже благоговейно любовалась в одной витрине Бродвея. Чудесные гребни, настоящие черепаховые, с вделанными в края блестящими камешками, и как раз под цвет ее каштановых волос.
Тут она подскочила, как ошпаренный котенок, и воскликнула. Ведь Джим еще не видел ее замечательного подарка. Она поспешно протянула ему цепочку на раскрытой ладони. Матовый драгоценный металл, казалось, заиграл в лучах ее бурной и искренней радости...
Делл, - сказал Джим, - придется нам пока спрятать наши подарки, пусть полежат немножко. Они для нас сейчас слишком хороши. Часы я продал, чтобы купить тебе гребни. А теперь, пожалуй, самое время жарить котлеты»...
Итак, прекрасная история жертвенности молодых любящих людей, которые отдали самое дорогое, что у них было, чтобы порадовать друг друга. И это, наверное, и есть настоящая любовь, которая является самым ценным подарком, который только можно подарить друг другу.
Что еще характерно для настоящей любви?
Настоящей, истинной любви присуще чувство самообновления. Если брак строится на изначально правильных духовных основаниях, то момент встречи (как переживание постоянно обновляющегося чувства) всегда присутствует у супругов. Бывает так, что супруги большую часть времени проводят вместе: вместе работают, вместе отдыхают, вместе радуются и грустят. И, что самое главное, не устают друг от друга, а, наоборот, все больше и больше открывают друг в друге новые грани, новые черты. По- чему так происходит?
В истинной любви личность раскрывает себя и помогает раскрыться любимому человеку. Если чувственные удовольствия, страсть неизбежно приводят к пресыщению, то зрелая любовь не насыщаема - близкий человек не надоедает: любовь раскрывает друг в друге образ Божий, который неисчерпаем и непознаваем. Такая любовь через все маски, черты характера, привычки, телесную оболочку видит истинный духовный лик любимого. И часто уже на склоне лет муж и жена как бы вновь обретают себя, но уже на новом уровне отношений.
Истинная любовь включает в себя заботу о другом. Забота есть проявление способности отдавать, не связанной соображениями выгоды и корысти. Психолог и философ И. Ялом выделяет следующие характеристики истинной заботы:
Отрешение от сознательного внимания к себе, не думать о том: что он обо мне подумает? Что в этом для меня? Не искать похвалы, восхищения, сексуальной разрядки, власти, денег;
Забота активна. Зрелая любовь любит, а не любима. Мы любяще отдаем, а не влекомы к другому;
Зрелая забота вытекает из богатства человека, а не из его бедности, из роста, а не из потребности. Человек любит не потому, что нуждается в другом, не для того, чтобы существовать, спастись от одиночества, а потому, что по-другому не может;
Зрелая забота не остается без награды. Через заботу человек получает заботу. Награда следует, но ее нельзя преследовать.
Истинная любовь предполагает уважение личности другого. Уважение - это признание права супруга или супруги на свой выбор, свой индивидуальный взгляд, даже если он кажется нам необоснованным, неверным. Иногда это очень трудно сделать. Однако очень важно не пытаться втискивать своего супруга в прокрустово ложе собственных идей, установок, точек зрения, даже, казалось бы, из самых бЛагих побуждений. Это, конечно, на пользу отношениям не идет. По этому поводу вспоминается пример, описанный святым старцем Паисием Святогорцем. «Однажды, живя в монастыре Стомион, я встретил в Коннице женщину, лицо которой сияло. Она была матерью пятерых детей. Ее муж был плотником... Если заказчики делали этому человеку какое-нибудь пустяковое замечание... то он точно с цепи срывался. «Это ты меня, что ли будешь учить?!» - кричал он, ломал свои инструменты, швырял их в угол и уходил. Ты теперь представляешь, что он творил в собственном доме, если и в чужих-то домах он все крушил! С этим человеком невозможно было прожить вместе ни одного дня, а его жена жила с ним годы. Каждый день она переносила мучения, однако ко всему относилась со многой добротой и покрывала все терпением... «Ведь это же мой муж, - думала она, - ну что же, пускай поругает меня маленько. Может быть, и я, будь на его месте, вела бы себя точно также». Эта женщина применяла Евангелие в своей жизни, и поэтому Бог ниспослал ей Свою Божественную Благодать».
Но как часто мы поступаем иначе! Пытаемся переделать, перевоспитать, перекроить супруга, занимаемся увещеваниями, уговорами, даем беспрерывные советы, тем самым постоянно нарушая свободу личности и ее суверенитет. Что же в итоге? «Благие» побуждения, как правило, оканчиваются ссорой, конфликтом, и это вполне объяснимо: близкий человек не хочет «перевоспитываться», и начинает совершенно законно сопротивляться. Наверное, чаще нужно вспоминать слова, сказанные Амвросием Оптинским: «Познай себя, и хватит с тебя».
Можно привести еще один пример. mm Супруги (Ирина и Вячеслав) жили в венчанном браке, что называется, душа в душу. Было согласие по всем основным вопросам: ценности, вера, взгляды на жизнь, интересы... Все было прекрасно, кроме того, что муж не мог избавиться от вредной, уже почти сорокалетней привычки курить. Это стало камнем преткновения в отношениях супругов. Ирина из благих побуждений решила: «Я все сделаю для того, чтобы он избавился от своего пристрастия. Ведь это вредно для здоровья и православный человек не имеет права на такую слабость». Ситуация осложнялась тем, что Вячеслав для себя такого же решения не принял.
Супруга стала решительно «искоренять» недостаток мужа: уговоры, объяснение вреда никотина, угрозы... Но все развивалось по одному сценарию. Спокойный Вячеслав терпеливо и долго сносил все увещевания Ирины, но через какое-то время взрывался и обрушивался с гневом на жену. Отношения заходили в тупик Что делать? Ирина ответа на этот вопрос не находила. С этой проблемой она пошла к своему духовному наставнику, надеясь получить рекомендации по перевоспитанию Вячеслава. Но все вышло иначе. Посмеявшись над неудачными попытками вразумления мужа, духовный отец сказал: «А ведь ты знала, за кого выходила замуж, почему ты считаешь, что можешь изменить взрослого человека?» Далее он продолжал: «Ты упустила из виду самое главное. Мужскую природу изменить женщине невозможно. Все твои вразумления воспринимаются Вячеславом как попытки вмешаться в его свободу, в его личность, поэтому в ответ на благие уговоры возникает сопротивление и раздражение. Смирись и люби мужа таким, какой он есть. А Бог все расставит по своим местам».
Ирине было над чем подумать - такого ответа она не ожидала, но твердо решила делать так, как сказал духовный отец. Каково же было удивление женщины, когда она обнаружила, что после прекращения «вразумлений» отношения в семье резко изменились в лучшую сторону. Вернулся давно забытый мир и покой, а муж стал проявлять заботу и участие.
Прообразом любви без оговорок и условий является любовь Господа Иисуса Христа к человечеству, Который изначально любит каждого, несмотря на нашу глубинную греховную искаженность и несовершенство. Доказательство этой великой любви - смерть Спасителя, Который отдал жизнь за избавление человека от вечной смерти. Какие же еще нужны примеры! Остается только совсем «немного» - научиться любить ближнего своего так, чтобы не думать: «Ну вот, пусть он вначале исправиться, встанет на путь истинный, а потом я его полюблю, безусловно, и по-настоящему!»
В том-то все и дело, что полюбить нужно человека таким, какой он есть сейчас, со всеми его достоинствами и недостатками. И тогда любовь растопит, преобразит, раскроет все самое лучшее, все самое прекрасное в другом; нужно только терпеливо ждать и любить. Ведь мы бросаем в землю яблочное семечко и не приходим собирать урожай через месяц, а в течение многих лет терпеливо ухаживаем за деревом, и только тогда дожидаемся плодов. Плоды любви появляются тоже не сразу, человеческая душа намного сложнее растения. И не всякое дерево выживает, многие гибнут. И больше половины семей распадается, не принося никаких плодов, кроме брошенных детей и исковерканных душ. Священник Илия Шугаев сравнивает брак с двумя камнями, острыми и твердыми. Пока они не соприкасаются друг с другом, то все вроде бы хорошо, никто никого не задевает, но положи их в мешок и потряси сильно и долго!..
При этом возможны два варианта: либо камни обтесываются и уже не ранят друг друга, либо нет, и тогда рвется мешок, и камни вылетают из него. Мешок - это семья, брак. И либо супруги через мелкие самопожертвования притираются, либо в злобе друг на друга разлетаются. Огромное количество разводов приходится на первые два-три года совместной жизни. Люди не понимают, что любви-то еще не было, а была только влюбленность. За любовь еще надо было бороться. И просто никто из супругов не захотел избавиться от своих острых углов. Затем возможен новый брак, а там продолжается то же, что в первом. Мужчина ошибочно полагает, что ему опять попалась плохая жена, а жена думает, что ей не повезло с мужем. На самом деле оба не хотят вытащить «бревно» из своего глаза и выстроить действительно зрелые и любящие отношения.
Итак, мы перечислили основные признаки истинной любви. Как отмечает игумен Георгий (Шестун), «... полноценной любви человек добивается всю жизнь. Это дар Божий, который дается по благодати. И чтобы достичь такой любви, ее нужно заслужить: нужно стяжать благодать и хранить ее. И самое главное - до любви нужно дожить, ее заслужить нужно. И если это произойдет, тогда через несколько лет муж смотрит на жену, а жена на мужа, и он думает: «Какое счастье, что я женился на ней». А она думает: «Какое счастье, что я вышла замуж за него». Понимание того, что этот избранник единственный, другого человека рядом и представить невозможно - это и есть любовь. Но она приходит, когда корабль семейной жизни преодолел многие бури, сохранился вопреки всему».
Елена Морозова, кандидат психологических наук
Read more: http://www.realove.ru
Центральное место в христианском нравственном учении занимает понятие «любовь», которая, по словам апостола Павла, представляет собой великий духовный дар и святейшую добродетель. О любви сказано и написано очень много, и нет, пожалуй, человека, который не имел своего определённого опыта любви и собственного о ней суждения и представления. Тем не менее в данном случае речь идёт о любви совершенной и истинной, о той любви, понимание которой высветилось в христианском вероучении.
В истинном и высоком смысле любовь означает вовсе не чувство, как часто принято считать, а особое духовное состояние, присутствие некоей таинственной силы, которая соединяет людей и влечёт их друг к другу. Однако эту силу человек обретает лишь тогда, когда центром его жизни становится не собственное «Я», а Бог, Который Сам есть Любовь.
Поэтому истинная любовь есть любовь христианская, исполненная Божественной благодати, без которой для человека невозможно спасение в вечности. «И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы » - говорит апостол Павел (1Кор.13:1-3 ).
Митрополит Антоний Сурожский пишет, что настоящая, духовная, любовь к другому человеку обнаруживается тогда, когда мы начинаем смотреть на него другими глазами, видеть в нём образ Божий, икону. Очень часто эта икона повреждена жизнью, прошлым, различными обстоятельствами, но любящий видит в ней красоту, хотя в то же время страдает от ее поврежденности и стремится её восстановить.
Истинная любовь присутствует в человеке тогда, когда он смотрит на предмет своей любви без желания им обладать, иметь власть над ним, пользоваться его дарами или личностью. Он не желает и не ждёт ничего для себя и только восхищается красотой, которая открылась ему в другом человеке. Митрополит Антоний замечает, что любя другого человека, мы как будто прозреваем его сущность, внутреннюю глубину, но осуществляем это не умом, а сердцем и всем своим существом. Иными словами, мы смотрим на него глазами любви. К сожалению, большинство людей видят друг друга глазами неприязни, ненависти, раздражения и, в лучшем случае, – равнодушия и безучастности. Для многих из них любовь к ближнему – весьма абстрактное понятие, далёкий и недостижимый идеал. Истинная любовь, рождаемая действием Божественной благодати, сосредоточена не только на отдельном любимом существе, но исполнена жалости, сострадания, понимания и сочувствия ко всем другим людям.
Православное нравственное учение видит цель жизни христианина в «стяжании Духа Святаго», и наиболее полно это выражено в любви. Апостол Павел называет любовь первым и величайшим плодом духа (Гал.5:22 ), потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам (Рим.5:5 ).
В христианстве принято выделять три разновидности любви:
1. ἀγάπη – делание добра ради ближнего. Именно такой в первую очередь должна быть любовь людей, ибо она является сущностью бытия Бога. Сам Бог есть ἀγάπη
(1Ин.4:8
).
2. ἔρως означает любовь-единство. Тогда как эротическая любовь не связана с греховной страстью, то она может быть абсолютно чистым и совершенным стремлением к единству с иной личностью, включая Бога. Духовные писатели утверждали, что именно эта любовь и должна существовать между человеком и Богом, а также быть образцом любви эротической между мужем и женой в этом мире.
3. φιλίη – это дружба. Она также должна иметь место между человеком и Богом.
Таким образом, все эти три формы любви – любовь-добро, любовь-единство и любовь-дружба – должны обязательно присутствовать как в отношениях между Богом и человеком, так и между людьми.
Проявлением и действием любви Бога к людям становится уже сам акт творения мира. Цель этого творения – желание блага, выходящего за пределы личности Самого Творца: И виде Бог вся, елика сотвори: и се добра зело (Быт.1:31 ). Божественная любовь продолжает поддерживать мир и после его творения. Ложным поэтому является распространённое утверждение о том, что принцип борьбы за существование есть один из главных стимулов жизни. Первые люди в раю не знали подобной борьбы. Первоначально их жизнь была гармонией любви, разрушенной затем грехопадением. Однако любящий Бог впоследствии восстановил этот союз любви через жертвенную любовь к миру Своего Божественного Сына.
Любовь бесконечного и непостижимого Бога так велика, что он сознательно истощает, умаляет, принижает Себя ради спасения грешного человечества и принимает ограниченную человеческую плоть. Божественной любовью и милосердием пронизано всё служение Христа, Его многочисленные чудеса и исцеления, Его учение и молитва. Но главное выражение любви Спасителя – Его крестная смерть ради спасения людей. Для каждого христианина напоминанием об этой сознательной и совершенной любви Бога к человеку является православный крест , который стал символом избавления человека от смерти, от власти греха и диавола.
Однако любовь Бога к человеку имеет смысл лишь тогда, когда встречает отклик со стороны самого человека. Люди, которые уже здесь, в земной жизни, подготовят себя к восприятию огня этой любви, окажутся способными принять ее и в вечности. И наоборот, огонь Божественной любви становится нестерпимым для людей грешных и воспринимается ими как боль, жжение, страдание, стыд. В связи с этим существует рассказ-предание, который связан с именем московского митрополита Филарета (Дроздова). В этом рассказе говорится о том, как святитель Филарет был приглашен однажды на обед со своим дьяконом, который в общей беседе стал рассуждать о том, что Человеколюбивому Богу не должно быть свойственно вечно мучить грешников, и «вечные» муки когда-либо должны прекратиться. Слышавший эти рассуждения митрополит вмешался в беседу и сказал: «А что это ты, о. дьякон воротишь свою голову то вправо, то влево?» - на что тот простодушно отвечал: «Так солнышко же, владыко святый, сильно припекает». И тогда митрополит высказал следующую мысль: «Вот видишь, о. дьякон, одно и то же солнце, благодетельное, всегда желанное и многоплодное для одних, становится огнем палимым, нещадным для других. Так же и божественная любовь, будучи по природе одной и той же, одними благословляема, а другими – по причине жжения – проклинаема».
Богочеловек возлюбил всех святой любовью и каждого готов принять в Свою небесную славу, но и от каждого, признавшего Его наставником, Он ищет той же любви (не только к Себе, но и к другим людям).
Поэтому первая и величайшая заповедь Бога состоит в том, чтобы Его творение любило Его: «Слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь Единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею » (Мк.12:29-30 ). «Сия есть первая и наибольшая заповедь » (Мф. 22.38 ).
Любить Бога всем сердцем – это желать только исполнения Его святой воли. Согласно Священному писанию и учению святых отцов, сердце является духовным центром человека, сердце – «самая глубокая его часть», основание и двигатель его жизни. «Сын мой! Отдай сердце твое Мне, и глаза твои да наблюдают пути Мои » (Притч.23:26 ) Человеческое сердце ожесточается и становится холодным, если восстает против Бога, лишая себя Его Святого Духа. Но даже тогда, когда человек грешит, Господь продолжает любить его, очищает его сердце Своей благодатью.
Господь сказал, что в Заповеди любви содержится весь закон и пророки, и что она уже известна. Однако вместе с тем Господь называет её новой: «Заповедь новую даю вам: да любите друг друга ». Эта новизна состоит в том, что Христос придает любви духовный и жертвенный характер: «любите друг друга, как Я возлюбил вас » (Ин.13:34 ), или «Нет той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих » (Ин.15:13 ). По характеру этой особой любви узнаются истинные последователи Христа: «По тому узнают вас, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою » (Ин.13:35 ).
Крестная смерть Спасителя показывает, что только такая любовь и достойна названия любви, а всё остальное – подмена и суррогаты. Разумеется, пока люди живут в этом несовершенном мире, не все могут достигнуть такой высоты и красоты любви, однако стремление жить по любви должно быть целью нравственной жизни всякого человека: «Всё у вас да будет с любовью » (1Кор.16:14 ) или «Любовью служите друг другу » (Гал.5:13 ).
Заповедь «возлюби ближнего твоего, как самого себя » (Мф.22:39 ) часто понимается людьми совершенно неверно. Человек не должен презирать свою жизнь или ненавидеть себя за грехи, потому что, по учению отцов, такая ненависть к себе есть лишь утонченная форма самовозношения. Человек в этом случае превращает себя в судью, превышающего самого Бога (о. Александр Ельчанинов «Записи»; о. Иоанн Кронштадтский «Моя жизнь во Христе»). Однако «ненавидеть» себя христианин должен в том смысле, чтобы презирать и распинать в себе грех, свое ветхое «Я». Он должен стремиться к собственному преображению, «чтобы упразднено было тело греховное » (Рим.6:6 ).
Одной из форм христианской любви является дружба. Это союз двух или нескольких лиц для достижения достойных целей на основе взаимного уважения, искренней любви и взаимного доверия друг к другу. «Друг верен – кров крепок: обретый его, обрете сокровище » (Притч.17:17; 27:10 ) В Новом Завете Господь любил всех учеников, но к некоторым имел особое расположение, например, к Лазарю и его сестрам.
Заповедь о любви к ближним означает, что мы должны любить не только тех, кто любит нас или добр к нам. Наш «ближний» и «брат» - это тот, кто физически находится рядом с нами, кто также сотворен Богом и «за кого умер Христос». Таким ближним и братом является также наш враг. Об этом же говорит Господь в Нагорной проповеди, в Притче о добром Самарянине.
Любовь к врагам - главный признак, отличающий христианское этическое сознание от любого другого: «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас. Благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас. Да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и на неправедных » (Мф.5:42-45 ).
Заповеди любви к врагам нет ни в одной этической системе. В природной справедливости действует принцип «око за око». Философы также учат относиться к злу со стороны другого человека со спокойствием, равнодушием, стоицизмом или иронией. О любви к врагам говорится лишь только в христианстве.
Однако здесь возникает необходимость ответить на вопрос, кого нужно понимать под именем врага. Нельзя, например, считать врагом человека, который оскорбляет вас словами или делами без злого умысла, по ошибке или необдуманности, вспыльчивости, по причине неумения управлять своими чувствами и эмоциями. Нельзя считать врагом также своего соперника, который не имеет намерения вредить нам, но лишь стремится получить те же выгоды и преимущества, что и мы сами. Ещё в меньшей степени нашими врагами являются те люди, которые препятствуют нашим намерениям из любви к нам или по долгу, которые обличают наши неблаговидные поступки или недостойное поведение. Врагом же можно считать только того, кто питает к нам устойчивую ненависть, старается вредить нам злонамеренно и постоянно.
Любовь к врагам состоит вовсе не в том, чтобы не замечать оскорблений, обид и несправедливостей, и не в том, чтобы всегда уступать действиям наших врагов и не предпринимать никаких средств для собственной защиты.
Любовь к врагам выражается в отсутствии с нашей стороны ответной ненависти, вражды, гнева и злобы, в нежелании мстить своим обидчикам, в стремлении найти в них добрые качества и быть готовыми к примирению с ними. Любовь к врагам требует искренне прощать им обиды и не только желать добра, но при каждой возможности творить это добро для них. Необходимо стараться видеть в своих врагах образ и подобие Божие и, конечно же, молиться за них.
Любовь к Богу и ближнему между собой тесно связаны. Об этой связи прямо говорит апостольский текст: «Кто говорит: " я люблю Бога ",ф а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? » (1Ин.4:20 ).
Итак, два направления любви находятся в единстве. Содержание этого единства особенно убедительно раскрывается в Евангелии (в чтении о Страшном Суде). В нем рассказывается, как Господь разделил все человечество на две части: удел первой – вечное блаженство, второй – вечные муки. Это Он сделал лишь по одному признаку. Первым Он сказал: «Алкал Я, и вы дали мне есть; жаждал – и вы напоили Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне… так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне
» (Мф.25:35-36,40
). Соответственно, вторым было сказано, что они не накормили, не напоили, не посетили Его, ибо не сделали этого меньшим братьям Его.
Отсюда, любовь в своём высшем проявлении есть любовь Божественная, пример которой явил миру Сам Господь.
Введение
1. Понятие любви в историческом аспекте
2. Новый образ любви в Евангелии
3. Любовь как безмолвная песня Богу
4. Трансформации в этике "этического статуса" любви
5. Христианская любовь – дар святого духа
Заключение
Список литературы
Введение
Любовь - основа христианской жизни, основа Спасения.
Любовь - душа мировой жизни. Без любви и ум мертвит и даже праведность устрашает. Настоящая христианская праведность в единении любви и истины по слову Псалмопевца: Милость и истина сретятся, правда и мир облобызаются. В этом единении любовь направляется истиной, а истина раскрывается в любви. Любовь к падшему творению подвигла Бога Отца спасти мир, во зле лежащий: Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был через Него. Сострадательностью, милосердием и любовью проникнуты все земные деяния Сына Божия от Воплощения до Крестной смерти, послужившие избавлению людей от греха, проклятия и смерти.
Христианская концепция любви, как она была выражена в Новом Завете, соединяя иудаистскую и античную традиции, выдвигает на первый план в понимании любви самопожертвование, заботу, дарение. Забота, рождаемая платоновским эросом или аристотелевской филией, обусловливалась особенным отношением к данному конкретному человеку, ставшему благодаря своей красоте возлюбленным.
В данной работе рассмотрим подробно концепцию христианского понимания любви.
1. Понятие любви в историческом аспекте
Распространенной является точка зрения, согласно которой античность вплоть до поздних стоиков не знает ничего подобного заповеди любви. С этим ассоциировано (и ассоциируется) мнение о том, что античная этика - это по преимуществу социальная этика справедливости; что ей достаточно справедливости и что она не проявляет особого внимания к человечности. Античная этика действительно по преимуществу - этика справедливости. И как таковая античная этика была социальной, социально ориентированной этикой. Однако в этой своей определенности этика была обусловлена характером самой социальности в эпоху классической античности. Это социальность, утверждавшая себя в противостоянии роду, индивидуальному своеволию, тираническому произволу. В этих условиях человечность может мыслиться как главным образом законосообразность, т.е. в социально предопределенных формах поведения. Между тем, законосообразностью не исчерпывается пространство императивности в классическую античность.
Является несомненным историко-идейным фактом то, что и платоновская любовь-эрос, и аристотелевская любовь-филия несут в себе важное императивно-ценностное содержание, прямо открывающее перспективу к формуле любви-агапэ. Стало общим местом любое рассуждение о любви, и не только популярное, начинать с описания различий между этими древними понятиями любви. Но это те самые различия, которые опосредованны принципиальной общностью.
По Ямвлиху Халкидскому, словом "дружба-филия" мы обязаны Пифагору. Пифагор дружбой называл единение всего со всем, в том числе человека с человеком. Дружба - универсальная соединительная сила в Космосе. В чем-то аналогично пифагоровской дружбе конфуцианское жэнь (человечность): это то свойство, человеческой натуры, благодаря которому человек оказывается связанным со всем - с людьми, с животными, с природой. В формуле единства небес, земли и человека В.С.Соловьев усматривал всеобъемлющую истину.
Известно платоновское определение любви как "жажды целостности и стремления к ней", даваемое в "Пире" (193а) устами Аристофана, предвосхищающего этой формулой свой миф об андрогинности перволюдей. В любви каждый находит свое неповторимое другое Я, в соединении с к-рым обретается гармония. Ксенофонтовский Сократ, озабоченный необходимостью строгого отличения духовной любви от любви чувственной, указывает: Именно при духовной любви "люди взаимно любят друг друга", смотрят "один на другого с удовольствием", разговаривают с благожелательностью, оказывают "доверие друг другу" и заботятся "друг о друге" и т.д. (Mem, 8, 17-19).
В любви человек приобщается к Благу, Космосу, вечности. Рассуждая об Эросе, Платон выстраивает в "Пире" иерархию красоты, в контексте которой проясняется смысл "платонической любви" как устремленности к возвышенному и прекрасному. И платоновский Сократ (в "Федре"), и ксенофонтовский (в "Пире") последовательно проводят мысль, что особенности любви конкретного влюбленного обнаруживаются не в том, что он чувствует, а в том, как он относится к возлюбленному и какие ответные чувства вызывает. Эрос предстает фундаментальной познавательной и творческой силой. В любви к другому человек утверждается, он обновляет себя через другого, перерождается и обретает бессмертие.
Итак, за платоновским учением о возвышенной любви-эросе просматривается определенная этическая парадигма, которую отношением к высшему определено и опосредствовано отношение к "ближнему". Эту парадигму можно назвать симпатически-перфекционистской. Эта же парадигма этики - в учении о любви-дружбе Аристотеля. Учению о дружбе принадлежит важное место в структуре аристотелевской "Этики". Она начинается с учения о высшем благе, затем продолжается рассуждением о том, каким должен быть человек, чтобы соответствовать высшему благу, затем - рассуждением о том, как человек должен относиться к самому себе, далее - о том, как человек должен относиться к другим людям (и таково учение о дружбе), а в завершение разъясняется каким будет блаженство такого, т.е. добродетельного, воздержного и дружелюбного человека.
Сущностное содержание дружбы, содержание дружбы в собственном смысле слова заключается в особенных - добродетельных и нравственно-прекрасных - отношениях. Дружба в узком смысле слова это по сути дела именно те отношения, в которых человек последовательно и до конца проявляет себя как добродетельный. Что это за отношения? В дружбе люди благодетельствуют друг другу; и наоборот, люди благодетельствуют преимущественно друзьям. Друг представляет для друга ценность сам по себе.
Очевидно, что и по содержанию, и даже по форме аристотелевская "формула" дружбы весьма близка заповеди любви (в "Риторике" тема дружбы непосредственно следует за темой милостивости и предшествует теме благодеяния), правда, в ее ветхозаветном содержании: дружеское расположение (или, что то же, любовь - philein) считается распространенным только на реально и потенциально близких, но среди таковых упоминаются среди прочих и те, кто не помнит обид и всегда готов к примирению.
В дальнейшем развитии философского учения о дружбе концентрация сугубо этических характеристик сохраняется в полной мере. Так, по Эпикуру, при том, что дружба является непременным условием счастья и одним из фундаментальных оснований блаженной жизни мудреца, она - то, что желанно ради себя самого. И согласно стоикам, дружба - это форма отношений, покоящихся на свободе воли и добродетели. Сказать о ком-то, что они друзья, отмечал Эпиктет, значит указать на то, что они - честные и справедливые. Способны ли те, кто вместе, к дружбе или нет, зависит от того, в чем они полагают себя и свою пользу - в свободе воли, в себе или вовне. Дружба автономна: сопутствуя родственным, семейным отношениям или соратничеству, она от них не зависит, ибо не родственность или соратничество отличают дружбу, честность, совесть и преданность прекрасному (Diss. II,22,30). Выявленное Аристотелем качество дружбы: к другу относятся, как к самому себе; сохраняется в стоицизме, но у Сенеки оно специфицировано в связи с доверием: друга следует принимать всей душой и доверять ему, как самому себе (Epist. III, 2).
Христианская концепция любви , как она была выражена в Новом Завете, соединяя иудаистскую и античную традиции, выдвигает на первый план в понимании любви самопожертвование, заботу, дарение. Забота, рождаемая платоновским эросом или аристотелевской филией, обусловливалась особенным отношением к данному конкретному человеку, ставшему благодаря своей красоте возлюбленным. Христианская же милосердная (агапическая) любовь не является следствием личной симпатии или восхищения другим. В ней актуализируется доброта человека, потенциально содержавшаяся в нем и до встречи с данным конкретным человеком; при этом в изначальной любовь к ближнему любимым оказывается именно ближний с его конкретными заботами и проблемами. Поэтому христианская любовь к ближнему в принципе исключает ненависть: невозможно любить одного и ненавидеть другого. Наиболее существенным в христианском понимании любви было то, что она включала в себя также и прощение, и любовь к врагам.
В христианском понимании любви-агапэ так же, как и в платоновском понимании любви-эроса, соединяются отношение к высшему и отношение к ближнему. Однако античная "симпатически-перфекционистская" парадигма этики развивается в "перфекционистски-альтруистическую"; впрочем, ее зачатки прослеживаются уже в аристотелевском учении о дружбе. Если "таинство любви" в платоновском "Пире" заключалось в том, что благодаря эросу человек может взойти по иерархии красоты и совершенства от низшего (любовь к единичному прекрасному телу) к высшему (любовь к высшему благу), то в христианстве любовь к Богу предопределяет и по меньшей мере опосредует любовь к ближнему.
Одновременно происходит, если так можно сказать, этизация любви-агапэ. Ведь эрос античности не просто трансформируется в агапэ христианства. Существенное изменение происходит и в модальности любви. Правда, Сократ у Платона и Ксенофонта лишь внешне не претендует на большее, чем описание любви. Уже акцентированное различение между Афродитой земной (простонародной) и Афродитой небесной, обыгрываемое и Платоном, и Ксенофонтом (а в дальнейшем и неоплатониками), указывает, что не вся та любовь достойна, что люди считают любовью: есть любовь прекрасная (к душе, к вечному, к бессмертию, к Богу), и как таковая она - должная. Таким образом, в античных теориях любви в известном смысле содержится "этика любви". Христианская теория любви изначально оформляется как этика. Христианство явно и настойчиво предписывает любовь. Агапэ (caritas) становится фундаментальным принципом христианской этики.
Иоанн Златоуст говорил о том, что никакое человеческое слово не может изобразить истинную христианскую любовь по достоинству. Ведь она имеет не земное происхождение, а небесное. Святые ангелы также не могут в совершенстве исследовать такую любовь, поскольку она исходит от разума Господня.
Определение
Христианская любовь является не просто обыденным чувством. Она представляет собой саму жизнь, пронизанную благородными делами, угодными Богу. Этот феномен представляет собой проявление высшей доброжелательности по отношению к каждой твари Божией. Человек, которому присущ подобный тип любви, способен демонстрировать эту благожелательность на уровне и внешнего поведения, и конкретных дел. Христианская любовь к ближнему - это прежде всего поступки, а не пустые слова.
Например, Игнатий Брянчанинов строгим образом предупреждает: если человек считает, что любит Всевышнего, однако в действительности в его душе живет неприятное расположение хотя бы к кому-нибудь, то он пребывает в самом что ни на есть горестном самообольщении. О наличии благодати здесь не может быть и речи. Сейчас можно говорить о том, что христианская любовь - это синоним доброжелательности или милосердия. О ее важности говорит и Иоанн Златоуст: «Если все милосердие на земле будет уничтожено, то все живое погибнет и будет истреблено». Действительно, если остатки милосердия на нашей планете будут уничтожены, то человечество разрушит самого себя посредством войн и ненависти.
Первоначальный смысл слова
Интерес представляет и ранний смысл, которым наполнялось христианское слово «любовь». В те времена, когда был написан Новый завет, слово «любовь» обозначалось разными словами. Это «сторге», «филео», «эрос» и «агапэ». Данные слова являлись обозначениями для четырех Слово «эрос» переводилось как «физическая любовь». «Сторге» означает любовь родителей к детям либо любовь между родственниками. «Филео» использовалось для обозначения нежных чувств между молодым человеком и девушкой. Но в качестве христианского слова «любовь» использовалось только «агапэ». Оно применяется для описания Божьей любви. Эта любовь, у которой нет границ, которая способна пожертвовать собой ради того человека, которым она дорожит.
Господня любовь к человеку
Если человек любит искренне, его не может ранить или принизить тот факт, что ему не отвечают взаимностью. Ведь он любит не для того, чтобы получить что-то в ответ. Данная любовь несравненно выше остальных типов.
Господь возлюбил людей настолько сильно, что пожертвовал Собой. Именно любовь побудила Христа отдать жизнь за людей. Христианская любовь к ближнему выражается в том, чтобы быть готовыми отдать жизнь за братьев и сестер. Если человек любит своих ближних, однако не получает взаимности, это не может ранить его или обидеть. Их ответная реакция не имеет ровным счетом никакого значения, и она не способна угасить любовь-агапэ. Смысл христианской любви состоит в самопожертвовании, отречении от своих интересов. Агапэ представляет собой мощную силу, которая проявляет себя в действии. Это не пустое чувство, которое выражается только на словах.
Отличие от романтической любви
Высшая любовь, которая исходит от Бога, вовсе не представляет собой романтическое переживание или же влюбленность. Тем более речь не идет о половом влечении. В истинном можно назвать только христианскую любовь. Она является отражением божественного в людях. При этом святые отцы пишут и о том, что романтическое чувство, точно так же как и половое влечение, не чуждо человеческой природе. Ведь изначально Господь создал человека единым. Но грехопадение привело к тому, что природа человеческая претерпела искажение, извращение. И когда-то единое естество распалось на отдельно действующие составляющие - это ум, сердце и тело.
Некоторые христианские исследователи предполагают, что до того момента христианская любовь, романтическая, а также сфера физической близости были чертами одной и той же любви. Однако для того чтобы описывать поврежденного грехом человека, необходимо разделять эти термины. В христианском браке присутствует Божья гармония - в нем есть и духовное, и эмоциональное, и телесное.
Агапэ в семье
Христианская любовь позволяет воспитывать в себе настоящую ответственность, а также чувство долга. Только при наличии данных качеств оказывается возможным преодолеть многие трудности взаимоотношений между людьми. Семья - это среда, в которой личность может полностью проявиться как в положительном смысле, так и в отрицательном. Поэтому христианская любовь как основа семейной жизни - это не просто чувство к иллюзорному человеку, образ которого еще до заключения брака создает воображение или же и сам партнер (пуская в ход всевозможные актерские таланты).
Высшее чувство, любовь-агапэ, позволяет принимать другого в его истинном обличье. Семья представляет собой такой организм, в котором те личности, которые изначально были друг другу чужды, должны в конечном счете стать единым целым. Любовь в христианском понимании по своей сути противоположна расхожему мнению о существовании «вторых половинок». Напротив, в христианском браке люди не боятся смотреть в глаза своим недостаткам и прощать недостатки другого. В конечном счете это приводит к истинному пониманию.
Обыденный подвиг семейной жизни
Таинство, в котором Сам Бог благословляет мужчину и женщину, обычно называют венчанием. Нужно заметить, что слова «венчание» и «венец» являются однокоренными. Но в таком случае о каких венцах идет речь? Святые отцы подчеркивают: о венцах мученических. Требования Господа в отношении семейных обязанностей (например, запрет на развод) казались апостолам настолько тяжелыми, что некоторые из них в сердцах восклицали: если настолько строги обязанности человека по отношению к супруге, то лучше и не жениться вовсе. Однако христианский опыт показывает, что истинную радость могут принести не простые вещи, а те, ради которых стоит потрудиться.
Временность мирского чувства
Обыденная мирская любовь крайне преходяща. Стоит только человеку отступиться от того идеала, который был создан в голове до заключения брака или даже начала отношений, как эта любовь превратится в ненависть и презрение. Это чувство имеет плотскую, человеческую природу. Оно мимолетно и быстро может превратиться в свою противоположность. Нередко в последние десятилетия люди расходятся по причине того, что «не сошлись характерами». За этими обыденными, казалось бы, словами стоит элементарное неумение решать трудности, неизбежно возникающие в любых взаимоотношениях. По сути, мирские люди не умеют ни прощать, ни жертвовать, ни говорить с другим человеком. Любовь - христианская добродетель, которая требует всего этого от человека. И простить или пожертвовать чем-либо на практике бывает крайне нелегко.
Библейские примеры
Человеческий ум, который по своей сути является бесстрастным, противопоставляется сердцу. В нем преимущественно кипят всевозможные страсти (не только в смысле греха, но и в виде эмоций, бурных чувств). Романтическая любовь представляет собой ту сферу, которая затрагивает именно сердце. И это богоданное чувство оказалось подвержено всевозможным искажениям. В Библии, к примеру, чувство между Захарией и Елисаветой наполнено искренностью и самоотверженностью. Они могут быть примером христианской любви. Взаимоотношения же Самсона и Далилы пропитаны коварством, манипуляциями. Очень распространен в последнее время второй вариант. Многие люди сейчас чувствуют себя глубоко несчастными. Они не могут устроить свою личную жизнь или хотя бы построить сколько-нибудь длительные отношения. При этом они без конца влюбляются, однако их состояние сродни болезни.
Истинное лицо эгоизма
В православии эта болезнь хорошо известна. Называется она гордыней, а ее следствие - гиперболизированный эгоизм. Когда человек только и делает, что ждет внимания к своей особе, он будет постоянно требовать удовлетворения от другого. Ему постоянно будет мало. И в конце концов он превратится в пушкинскую старуху у разбитого корыта. Подобные люди, которым незнакома христианская любовь, внутренне несвободны. У них нет источника света и добра.
Основа христианства
Любовь представляет собой основу христианской жизни. Повседневный быт каждого последователя Христа наполнен этим великим даром. Про христианскую любовь пишет апостол Иоанн Богослов:
Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши.
Подобная любовь является даром Духа Святого. Это тот дар, без которого невозможна ни христианская жизнь, ни вера. Божественная любовь позволяет создать Церковь как единое существование людских душ по образу Нераздельной Троицы. Церковь, пишут святые отцы, представляет собой образ Троицы. Дар Господней любви позволяет создать внутреннюю сторону Церкви как мистического Тела Христа. Про христианскую любовь сказано многое. Обобщая, можно сказать: она является основой жизни не только христианина. Как духовная сущность, любовь также является и душой жизни всего сущего. Без любви ум мертв, и даже праведность внушает страх. Настоящая христианская праведность заключается в милости. и истинная любовь пронизывает все деяния Христа, начиная от Его Воплощения и до Крестной смерти.
Милосердие
Любовь как основа нравственности в христианской этике представляет собой движущую силу, которой управляются все поступки человека. Последователь Христа руководствуется в своих делах милосердием и нравственностью. Его дела продиктованы высшим чувством, а потому они не могут противоречить библейским канонам морали. Благодатная любовь делает людей соучастниками любви Божьей. Если обыденное чувство обращено только к тем, кто вызывает симпатию, то Божия любовь позволяет быть милосердными и к невыносимым людям. В этом чувстве нуждается каждый человек. Однако не все могут или желают его принимать.
Целостность явления
Милосердие само по себе не отменяет других естественных типов любви. Они могут даже принести добрый плод - однако только в том случае, если базируются на основе христианской любви. Любое проявление обычного чувства, в котором нет греха, может превратиться в проявление дара или же нужды. Что касается милосердия, то оно является самым тайным трудом. Человек не должен его намеренно замечать и подчеркивать. Святые отцы говорят: хорошо, когда родитель начинает играть с ребенком, который до этого ослушался. Это позволит показать чаду, что его простили. Но истинное милосердие позволяет таким образом настроить душу, что человек добровольно захочет начать игру.
Необходимо развивать в себе милосердие, которому свойственна нужда. Ведь в каждом человеке обязательно присутствует невыносимо отвратительная черта. И если у человека создается впечатление, что на земле можно прожить без христианской любви, коей является милосердие, то это означает, что он пока не приобщился к христианскому укладу.
Отечественный богослов К. Сильченков детально рассматривал основную заповедь христианства. Ее можно рассматривать в качестве одной из общечеловеческих этических моделей. Христос дал людям новую заповедь, а также пояснил ее новизну, показав Своим ученикам пример истинной любви. Именно этот высочайший образец говорит не только о заповеди как таковой, но и о нравственном идеале.
Любовь, согласно учению апостола Павла, представляет собой союз совершенства. Она представляет собой главную из добродетелей, а также является показателем принадлежности к последователям Христа. Нарушение закона любви - это развязывание войны, ссоры и конфликты, неискренность.
Где берет начало агапэ
Во взаимной любви христиане получили от своего Учителя знак принадлежности к новому Царствию. Его невозможно осязать руками, однако он громко взывает к внутреннему чувству. При этом христианская любовь друг к другу представляет собой только лишь первое и необходимое условие для любви ко всем людям.
Во взаимной любви друг ко другу христиане должны черпать силы для милосердия по отношению к другим людям, во внешнем мире, где любовь представляет собой уже более сложное и необычное дело.
Подобно любому чувству в человеке, христианская любовь для своего всестороннего развития требует соответствующих благоприятных условий, специальной среды. Общество верных, в котором взаимоотношения построены на любви, и представляет собой такую среду. Находясь в подобной живительной среде, человек получает возможность не ограничиваться братской любовью. Он учится дарить ее каждому, к кому она может относиться, - именно такова христианская любовь. Тема эта очень обширна и многогранна. Но начинается «агапэ» именно с повседневности, с самых обыденных проявлений милосердия.
Философские исследования
Максом Шелером было подробным образом рассмотрено понятие о высшей божественной любви, в отличие от представления о ней в различных мировоззренческих системах, разработанных к началу XX века. Что касается христианской любви, то она отличается деятельностью. Начинается она в той точке, где заканчиваются требования восстановления справедливости на уровне действующего законодательства. Многие мыслители современности разделяют мнение о том, что проявления благодушия становятся излишними по мере возникновения все большего количества законных требований.
Однако данный взгляд идет вразрез с убеждениями христианской морали. Это наглядно иллюстрируется случаями передачи попечительства бедных из компетенции церкви к государственным структурам. Такие случаи также были описаны Шелером. Такие действия не связаны с идеей о жертвенности, христианского сострадания.
В подобных воззрениях игнорируется тот факт, что христианская любовь всегда обращается на ту часть человека, которая непосредственно связана с духовным, с участием в Царствии Небесном. Подобные взгляды привели к тому, что философ Фридрих Ницше решил отождествить христианскую мысль о любви с абсолютно отличной от нее идеей.
Если мы внимательно всмотримся в жизнь человеческую, то непременно уразумеем, что в ней проявляется и ею управляет любовь, приносящая счастье и блаженство, или же - самолюбие, вносящее в жизнь различные беспорядки и страдание. Можно также видеть, что нередко эти различные свойства духа человеческого, встречаясь в жизни одного и того же человека, а также в жизни целых народов, обществ и семейств, постоянно враждуют между собой. Если в этой борьбе побеждает любовь, в жизни царят мир, счастье, радость, довольство, блаженство. Но когда преобладает самолюбие, то возникают непорядки: вражда, борьба, ненависть и злоба.
Вообще, любовь всех умиротворяет, объединяет, сближает, даруя счастье без всякой зависимости от материального довольства и наслаждений естественной жизнью. Наоборот, самолюбие, даже при внешнем благополучии, всегда возбуждает недовольство, вселяет беспокойство и злобу в сердце человека, производит раздоры, разделяет народы, общества, семейства. Словом, где любовь - там счастье и блаженство, а где самолюбие - там зло и страдания.
Любовь с христианской точки зрения
Господь наш Иисус Христос оставил нам две основные заповеди, на которых основан весь Закон Божий, а именно – заповеди о любви:
- Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим.
- Возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22,37 и 39).
Что же есть любовь? Святые Отцы дают такое определение: Бог есть Любовь. Значит, вся любовь всего мира есть Бог.
Наш человеческий язык крайне ограничен и беден. Мы не в состоянии выразить достаточно четко и определенно всю бесконечную гамму личных и взаимных чувств между людьми, начиная с природной, естественной любви и кончая совершенной любовью Христовой, которые обычно заключаем в одном слове любовь. Это слово вмещает в себя множество различных понятий и чувств, которые выразить словами невозможно, и только некоторые эпитеты помогают нам уточнить это слово, например: любовь Христова, брачная, к врагам – однако и они не дают достаточной четкости определения чувств.
Любовь: этимология термина
В словаре древнегреческого языка для определения в слове понятия любви служат четыре глагола - ἐρᾶν, φιλεῖν, στέργεῖν, ἀγαπᾶν, а также соответствующие им имена. Два из них - φιλεῖν и ἀγαπᾶν встречаются в греческом тексте Нового Завета. Однако чтобы понять специфику словоупотребления и семантики этих глаголов в языке Св. Писания, нам необходимо будет предварительно обратиться к их функционированию в языке классическом или, как это вернее было бы сказать применительно к нашей теме, к греческому языку доновозаветного периода.
Ἐρᾶν
Ἐρᾶν, или, в поэтическом языке - ἐρᾶσθαι означает: направлять на объект всецелостное чувство, ради него чувствовать и воспринимать. Это значение постоянно для всех лексико-семантических вариантов. Если объектом являются личности, то ἐρᾶν может означать:
1) Чувственную любовь, которая бывает недостойной, когда речь, например, идет о супружеской измене или когда все содержание чувства сводится к физическому сожительству.
2) Высокую степень чувства, страстную любовь в более широком смысле.
Когда речь идет о неживых предметах, ἐρᾶυ понятийно близко подходит к ἐπιθυμεῖν, так что с инфинитивом соответствует русск. желать .
Φιλεῖν
Φιλεῖν - глагол отыменный. Φίλος же происходит от местоименного корня. Убедительная и совершенно безупречная этимология отсутствует, зато очевидно происхождение от корня, связанного со значением “свой”, “собственный”.
О значении φιλεῖν прежде всего следует сказать, что оно более всего соответствует русск. любить и имеет антонимами μισεῖν и ἐχθαίρεν. Φιλεῖν означает в сущности внутреннюю склонность к лицу, а в некоторых случаях, где изложение не допускает никакой непристойности, также и чувственную любовь.
Но главный оттенок значения этого глагола - склонность к лицу, проистекающая из внутренней общности, из личного общения. У Гомера мы найдем значение “по-дружески поддерживать”, “дружески общаться с кем-либо”, “относится по-дружески”. Часто в этом смысле употребляется применительно к отношению богов, когда они поддерживают людей в их делах. О людях: любезно принимать других у себя.
Уже после Гомера развилось значение “целовать” (с прибавлением τῷ στόματι и без него), так как это по сути означает внешнее выражение задушевной общности или близости любящих или друзей.
С добавлением αυτόν φιλεῖν приобретает значение себялюбия.
Как чувство естественно развивающееся, φιλεῖν не имеет морального или моралистического оттенка. Этой любовью дурной человек может любить дурного, а хороший - хорошего. Здесь же - склонность или приверженность к какой-либо группе, партии, к государству, к народу в тех случаях, когда она не особенно глубока и искренна (в последнем случае грек употребил бы στέργεῖν).
Применительно к неодушевленным объектам φιλεῖν означает приязнь к предметам, явлениям, которые нам милы или дороги, обладание которыми или контакт с которыми нам приятны. При этом сохраняется отсутствие моралистического оттенка, и сюда включаются скверные и достойные презрения склонности. С инфинитивом получается значение весьма близкое к лат. solere - “делать охотно, иметь обыкновение”. Φίλος - друг, человек, с которым мы связаны узами взаимной любви. Наиболее характерен для этого слова как раз оттенок личной симпатии, внутренней склонности. Также и φιλία - дружественное отношение, нежное выражение внутреннего расположения любящих.
Στέργεῖν
Στέργεῖν этимологически сближается с кельтскими названиями любви: древнеирл . serc; галльск. serch; бретонск . serc’h (наложница). Принимается во внимание еще праслав. *stergti, *strego “стеречь”; и.-е. *sterg/sterk с чередованием k/g.
Στέργεῖν означает не страстную любовь или склонность, не порыв к объекту, который овладел нашим сердцем и является целью наших устремлений, а напротив, спокойное, постоянное, непрерывное чувство любящего, в силу которого он осознает объект любви как близко ему принадлежащий, тесно с ним связанный, и в этом признании обретает душевный мир. Такова любовь к родителям, жене или мужу, к детям, к ближайшим родственникам вообще, а затем к вождю, царю, отечеству.
В στέργεῖν проявляется душевная склонность, которая присуща человеку от природы; это слово относится к органической, родовой связи, не расторгаемой в силу этой прирожденности даже злом, а не к склонности, проистекающей из общения с лицом, вещью (φιλεῖν) и не к вырывающейся наружу и ищущей удовлетворения страсти (ἐρᾶν). В силу этого при соединении с именами вещей или абстрактных понятий στοργεῖυ сохраняет нравственную окраску. По этой же линии нерасторжимости, прирожденной эмоциональной связи возникает значение “довольствоваться, быть довольным, удовлетворяться”. Как указывает Шмидт, στέργεῖν может означать “спокойно и с терпеливо выжидающим чувством смиряться с неизбежным” (часто по отношению к окружающим нас обстоятельствам и вещам).
Заканчивая разбор словоупотребления στέργεῖν, уместно будет привести замечание Шантрена о том, что “семантическое поле στέργεῖν явно отлично от φιλεῖν и частично совпадает с ἀγαπᾶν”.
Ἀγαπᾶν
Ἀγαπᾶν или, у Гомера, ἀγαπάζευν прежде всего означает любовь, проистекающую из рассудочной оценки, поэтому не страстную, как ἐρᾶν, и не нежную любовь детей и родителей, как στέργεῖν. В общегреческом словоупотреблении глаголов любви ἀγαπᾶν выражает слабейшую эмоцию, которая больше соответствует русск. ценить , чем любить . Да это и понятно: чем более рассудок отдает себе отчет в симпатии или чувстве, тем менее такая любовь является непосредственной и внутренней.
Ἀγαπᾶν может значить даже “правильно оценивать”, “не переоценивать”. А так как оценка основывается на сравнении, сравнение же подразумевает выбор, то ἀγαπᾶν включает в себя понятие свободно избирающего объект направления воли. С другой стороны, ἀγαπᾶν может быть сказано и о тех людях, которые оценивают что-либо (вещи, обстоятельства) как удовлетворяющие их и не стремятся к иному.
Остановимся на соотношении ἀγαπᾶν и φιλεῖν. Первый глагол, как более рассудочно-моральный, не включает в себя понятие непосредственно из сердца исходящего действия, которое выявляет внутреннюю склонность, и, естественно, лишен значений “делать что-либо охотно”, “иметь обыкновение что-либо делать”, а также “целовать”. К тому же ἀγαπᾶν не является (как φιλεῖν) склонностью, соединенной с самим лицом, но скорее с его признаками и свойствами. Аристотель объясняет это следующим образом (Rhet. 1, 11): “быть любимым значит быть ценимым ради самого себя”, то есть не по каким-то внешним причинам, а именно из-за самой личности любимого. Таким образом ἀγαπῶν описывает качества личности, а φιλῶν - саму личность. Первый означает, что человек отдает себе отчет в своей склонности, у второго в значении заложено, что она проистекает непосредственно из общения. Поэтому в первом случае чувство окрашивается морально, а во втором подобной характеристики не имеет.
На основании вышесказанного можно сделать вывод, что основным значением для φιλεῖν, при всей широте семантического поля этого слова, являлась любовь естественной склонности, чувство, не определяемое ни рассудком, ни направле-нием воли - лат. amare, в то время как характерной чертой ἀγαπᾶν было обозначение любви как направления воли, как склонности, определяемой рассудком и нравственным чувством: лат. diligere. Практически все исследователи указывают на сходство соотношения между diligere и amare с тем соотношением, которое имеется между ἀγαπᾶν и φιλεῖν.
Таким образом, наиболее характерные черты четырех глаголов любви суть следующие:
Ἐρᾶν относится к любви страстной, выражает преимущественно аффективную и чувственную ее сторону; страсть к вещам; с инфинитивом - “желать, жаждать”. Эмоция, безусловно носящая ярко выраженный личный характер.
Στέργεῖν - непрерывное, внутреннее, нерасторжимое даже через зло чувство к лицам или сообществам, с которыми у субъекта существуют надличные, родовые, а из родовых - и общественные связи.
Ἀγαπᾶν - “ценить”; чувство происходящее более из соответствующей оценки рассудка, оно не сильно и не нежно, а скорее суховато. В кругу значений ценить ⇒ сравнивать ⇒ выбирать подразумевает любовь как направление воли, определяемой рассудком. Тo же и об обстоятельствах: удовлетворяться ими в результате умения оценить через сравнение.
Φιλεῖν - здесь мы приведем характеристику о. П. Флоренского: “1. Непосредственность происхождения, основанная на личном соприкосновении, но не обусловленная одними лишь органическими связями - естественность; 2. Направленность в самого человека, а не только оценка его качеств; 3. Тихий, задушевный, нерассудочный характер чувства, но в то же время и не страстный, не импульсивный, не безудержный, не слепой и не бурный. 4. Близость и притом личная, нутряная”.
Абстрактные существительные, по выражению Шмидта, показывают “крайности значений” . В самом общем виде можно предложить следующие соответствия: ἔρως - страсть, στοργή - привязанность, φιλία - приязнь. О ἀγάπη речь пойдет ниже.
Любовь в Священном писании
«Заповедь новую даю вам, да любите друг друга» (Ин 13:34). Но ведь о любви, о ценности и высоте любви мир знал и до Христа, и разве не в Ветхом Завете находим мы те две заповеди - о любви к Богу (Втор 6:5) и о любви к ближнему (Лев 19:18), про которые Господь сказал, что на них утверждаются закон и пророки (Мф 22:40)? И в чем же тогда новизна этой заповеди, новизна, притом не только в момент произнесения этих слов Спасителем, но и для всех времен, для всех людей, новизна, которая никогда не перестает быть новизной?
Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно вспомнить один из основных признаков христианской любви, как он указан в Евангелии: «любите врагов ваших». Помним ли мы, что слова эти заключают в себе не иное что, как неслыханное требование любви к тем, кого мы как раз не любим? И потому они не перестают потрясать, пугать и, главное, судить нас. Правда, именно потому что заповедь эта неслыханно нова, мы часто подменяем ее нашим лукавым, человеческим истолкованием ее - мы говорим о терпении, об уважении к чужому мнению, о незлопамятстве и прощении. Но как бы ни были сами по себе велики все эти добродетели, даже совокупность их не есть еще любовь.
Только Бог любит той любовью, о которой говорится в Евангелии. Человек не может так любить, потому что эта любовь есть Сам Бог, Его Божественная природа. И только в Боговоплощении, в соединении Бога и человека, то есть в Иисусе Христе, Сыне Божием и Сыне Человеческом эта Любовь Самого Бога, лучше же сказать - Сам Бог Любовь явлены и дарованы людям. В том новизна христианской любви, что в Новом Завете человек призван любить Божественной Любовью, ставшей любовью Богочеловеческой, любовью Христовой. Не в заповеди новизна христианской любви, а в том, что стало возможно исполнение заповеди. В соединении со Христом в Церкви, через Таинства и Телу и Крови Его, мы получаем в дар Его Любовь, причащаемся Его любви, и она живет и любит в нас. «Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим 5:5), и Христом заповедано нам пребывать в Нем и в Его любви: «пребудьте во Мне, и Я в вас <…> ибо без Меня не можете делать ничего <…> пребудьте в любви Моей» (Ин 15:4-5,9).
Пребыть во Христе - это значит быть в Церкви, которая есть жизнь Христова, сообщенная и дарованная людям, и которая поэтому живет любовью Христовой, пребывает в Его любви. Любовь Христова есть начало, содержание и цель жизни Церкви. Она есть, по существу, единственный, - ибо все остальные объемлющий - признак Церкви: «по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин 13:35). В любви - святость Церкви, потому что она «излилась в сердца наши Духом Святым». В любви - апостольство Церкви, потому что она всегда и всюду есть все тот же единый апостольский союз - «союзом любви связуемый». И «если я говорю языками человеческими и ангельскими <…> Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор 13:1-3). А потому только любовь всем этим признакам Церкви - святости, единству и апостольству сообщает действительность и значимость.
Но Церковь есть союз любви не только в том смысле, что в ней все любят друг друга, но прежде всего в том, что через эту любовь всех друг к другу она являет миру Христа и Его любовь, свидетельствует о Нем, любит мир и спасает его любовью Христовой. Она любит во Христе - это значит, что в Церкви Сам Христос любит мир и в нем «каждого из братьев сих меньших». В Церкви каждый таинственно получает силу всех любить «любовью Иисуса Христа» (Флп 1:8) и быть носителем этой любви в мире.
Этот дар любви преподается в Литургии, которая есть таинство любви. Мы должны понять, что в Церковь, на Литургию мы идем за любовью, за той новой Богочеловеческой любовью Самого Христа, которая даруется нам, когда мы собраны во имя Его. В церковь мы идем, чтобы Божественная любовь снова и снова «излилась в сердца наши», чтобы снова и снова «облечься в любовь» (Кол 3:14), чтобы всегда, составляя Тело Христово, вечно пребывать в любви Христа и ее являть миру. Через литургическое собрание исполняется Церковь, совершается наше приобщение ко Христу, к Его жизни, к Его любви, и составляем «мы многие - одно тело».
Но мы, слабые и грешные, можем только захотеть этой любви, приготовить себя к ее приятию. В древности поссорившиеся должны были помириться и простить друг друга прежде, чем принять участие в Литургии. Все человеческое должно быть исполнено, чтобы Бог мог воцариться в душе. Но только спросим себя: идем ли мы к Литургии за этой любовью Христовой, идем ли мы так, алчущие и жаждущие не утешения и помощи, а огня, сжигающего все наши слабости, всю нашу ограниченность и нищету и озаряющего нас новой любовью? Или боимся, что эта любовь действительно ослабит нашу ненависть к врагам, все наши «принципиальные» осуждения, расхождения и разделения? Не хотим ли мы слишком часто мира с теми, с кем мы уже в мире, любви к тем, кого мы уже любим, самоутверждения и самооправдания? Но если так, то мы и не получаем этого дара, позволяющего действительно обновить и вечно обновлять нашу жизнь, мы не выходим за пределы себя и не имеем действительного участия в Церкви.
Не забудем, что возглас «возлюбим друг друга» есть начальное действие Литургии верных, евхаристического священнодействия. Ибо Литургия есть таинство Нового Завета, Царства любви и мира. И только получив эту любовь, мы можем творить воспоминание Христа, быть причастниками плоти и крови, чаять Царства Божьего и жизни будущего века.
«Достигайте любви» - говорит Апостол (1 Кор 14:1). И где достичь ее, как не в том таинстве, в котором Сам Господь соединяет нас в Своей любви.
Любовь к ближнему
Как сочетается идея удаления от людей с заповедью о любви к ближнему? Нет ли в этом бегстве от людей, характерном для таких столпов монашества, как Арсений Великий, бегства от самого Христа, повелевшего «возлюбить ближнего, как самого себя», и не ведет ли такого рода самоизоляция к утрате или отсутствию любви к людям?
Исаак, во всяком случае, убежден, что нет. Напротив, удаление от людей ведет к приобретению любви:
Та заповедь, в которой сказано «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем умом твоим больше всего мира и материи и всего материального», бывает исполнена, когда ты терпеливо пребываешь в безмолвии своем. И заповедь о любви к ближнему заключена в нем же. Хочешь ли, по евангельской заповеди, приобрести в душе твоей любовь к ближнему? Удались от него, и тогда возгорится в тебе пламя любви к нему, и радоваться будешь при лицезрении его, как при видении светлого ангела. Хочешь ли также, чтобы жаждали твоего лицезрения любящие тебя? Имей свидание с ними только в определенные дни. Опыт - поистине учитель для всех.
Очевидно, что Исаак не дает здесь рекомендаций, относящихся ко всем людям вообще, но говорит о своем собственном опыте - отшельника по призванию - и об опыте отшельников своего времени. Речь идет о специфически монашеском опыте приобретения любви к людям в результате отказа, хотя бы по временам, от общения с ними.
Тем, кто далек от монашеской жизни или кто знает о ней лишь теоретически, по книгам, нелегко бывает воспринять подобного рода опыт. Парадокс этого опыта заключается в том, что, удаляясь от мира, отшельники не отворачиваются от людей и даже тогда, когда они в буквальном смысле слова «бегают людей», они своим бегством служат людям. Занимаясь спасением собственной души вдали от людей, отшельник способствует спасению других. Двенадцать веков спустя после Исаака Сирина другой великий монах выскажет то, что всегда было аксиомой монашеского делания: «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи». Исаак убежден, что главное дело монаха заключается в очищении своего внутреннего человека: это важнее общения с людьми и всякой деятельности, направленной на пользу других. Подобная деятельность особенно опасна, если душа отшельника еще не очищена и страсти еще не умерли в ней. Было много людей, - говорит Исаак, - которые прославились своей активностью во внешнем доброделании, однако из–за постоянного пребывания в гуще мирских дел не успевали заботиться о собственной душе:
Многие совершали чудеса, воскрешали мертвых, трудились в обращении заблудших и творили великие знамения; руками их многие были приведены к богопознанию. И после всего этого сами они, оживотворявшие других, впали в мерзкие и гнусные страсти, умертвили самих себя и для многих сделались соблазном… потому что они были еще в душевном недуге и не заботились о здравии душ своих, но пустились в море мира сего исцелять души других, будучи еще сами немощными, и утратили для душ своих надежду на Бога. Ибо немощь их чувств была не в состоянии встретить и вынети пламя того, что обычно приводит в возбуждение лютость страстей…
Исаак не отрицает добрые дела, но лишь указывает на необходимость стать духовно здоровым прежде, чем выходить в мир для исцеления других. Человек принесет гораздо больше пользы другим, когда сам достигнет духовной зрелости и получит необходимый опыт внутренней жизни. Глубину внутренней жизни нельзя заменить внешней активностью, даже если речь идет об апостольском служении, столь необходимом для других:
Прекрасное дело - учить людей добру и постоянной заботой приводить их от заблуждения к познанию истины. Это путь Христа и апостолов, и он весьма высок. Но если человек при таком образе жизни и частом общении с людьми чувствует, что совесть его слабеет при воззрении на внешнее, безмолвие его нарушается и знание его помрачается… и что, желая врачевать других, губит он свое собственное здоровье и, оставляя собственную свободу воли своей, приходит в смятение ума, то пусть он… возвратится вспять, чтобы не услышать от Господа сказанного в пословице: Врач, исцели самого себя. Пусть осуждает он себя и следит за своим здоровьем, и вместо чувственных слов его пусть будет поучительной его добродетельная жизнь, и вместо звука из уст его пусть учат дела его. И когда узнает, что душа его здорова, тогда пусть приносит пользу другим и исцеляет их своим здоровьем. Ибо когда будет вдали от людей, тогда может больше сделать им добра ревностью о добрых делах, чем мог бы сделать словами, когда он еще сам немощен и больше, чем они, нуждается в исцелении. Ибо если слепой поведет слепого, оба они упадут в яму.
Таким образом, нужно сначала исцелить собственную душу, а потом уже заботиться о душах других.
Любовь в браке
Тема - очень важная для обсуждения: об этом много пишут, издаются книги, и в том числе очень часто звучит мнение, что . Но с этим соглашаться нельзя, потому что деторождение не может быть целью именно христианской семьи. Потому что тогда христианская семья никак не может отличаться от семьи мусульманской, от семьи буддистской, от семьи атеистической, от семьи каких-нибудь диких племен.
Здесь есть какая-то подмена, потому что деторождение - это не цель. Деторождение - это природа брака.
Целью брака, особенно брака христианского, может быть только любовь, приводящая супругов в Царствие небесное, любовь, которая соделывает из двух – единое существо. Да будут два в плоть едину - это говорит не только о том, что два супруга соединяются в интимном соитии, но и в том, что двое становятся единым существом в таинстве брака. Интимные отношения не являются исключительно средством репродукции. Интимные отношения - важная составляющая супружеской жизни, которые делают отношения двух людей наполненными нежностью, трепетом, восторгом.
К сожалению, слишком часто приходится слышать, что половое влечение связано с последствиями грехопадения.
Но все, что сегодня связано с человеком, связано с грехопадением, например, голод, холод и т.д. В том числе и половое влечение. Но это не говорит о том, что само по себе половое влечение невозможно было до грехопадения. Если мир сотворен изначально двуполым, то тогда должно быть стремление полов друг к другу. Если еще в раю человеку была дана заповедь «плодитесь и размножайтесь», то без влечения одного к другому эта заповедь была бы совершенно неосуществима.
Или другая мысль: интимные отношения – это, якобы, некоторая поблажка человеческой природе, которая удерживает ее от блудного греха. В таком случае супружеские отношения сводят к каким-то примитивным связям двух любящих людей, которые ужасно греховные, настолько греховные, что им бы только вот добраться до какого-нибудь безобразия. Чтобы не соблудить – надо иметь супруга, а чтобы не убить, что надо делать? Чтоб не украсть? Чтоб не лгать?
В одном из монастырских подворий Москвы священник - это был, конечно, иеромонах – в воскресной проповеди, причем в присутствии детей воскресной школы, давал советы с дотошностью, присущей маркизу де Саду, в какие дни и часы, вплоть до минут супруги имеют на ЭТО право, а в какое время – никак не имеют, и с какой минуты это становится грехом. Но нужно твердо знать - Церковь не имеет права лезть в постель и давать какие-либо рекомендации! Священник должен отступить в сторону и сказать супругам: «Это ваша жизнь».
Или вот мне попался в руки студенческий альманах православного миссионера «Призвание» номер один, стр. 65, в котором кандидат богословия советует супругам брать пример интимных отношений с животных.
Цитирую: «У высокоразвитых животных родовая жизнь и инстинкт продолжения рода занимает очень важное место, но при этом физиологические отношения носят сезонный характер, они совершенно прекращаются с рождением детенышей, и животные полностью переключаются на заботу о потомстве. Некоторые животные, например, волки и еноты, могут послужить поучительным примером родительской любви и супружеской верности для иных воцерковленных православных. Да, животные тоже испытывают плотскую радость и некоторое воодушевление в период брачных игр, но турниры самцов в период брачных игр никогда не заканчиваются чьей-либо смертью, а от неразделенной любви животные не убегают на край света и не кончают с собой. А у людей?», - вопрошает автор.
Вот вы смеетесь, а это не смешно. Это же дико! Кандидат богословия, человек, облеченный священным саном всю вот эту вот шизофрению двигает в массы. И это на каждом шагу. Именно потому, что об этом Церковь пока молчит. И на эти вопросы ответов не находится, и не ищется. Эти вопросы пока даже не ставятся.
Что главное в браке? Когда люди по любви соединяются, они не потребляют друг друга, а наоборот, друг другу себя отдают, и это, мне кажется, главная функция супружеских отношений. Не потреблять, не пожирать друг друга, не выжимать максимум для себя лично, потому что тогда ни о какой любви речь не идет, потому что тогда человек использует другого.
Вокруг сегодня все друг друга используют, а христиане – не используют, наш принцип – самоотдача. Никто в браке – ни мужчина, ни женщина, - не могут требовать от другого таких вещей, которые могут доставить любимому некую тяжесть. Один другому уступает, только так! Очень мягко, интимно, а не так, что ты мне должен, ты мне должна.
Фильмы о Правмире:
Протоиерей Алексий Уминский. О любви, сексе и религии
Епископ Пантелеимон (Шатов) о любви
Протоиерей Андрей Лоргус. О любви, сексе и религии
Протоиерей Максим Первозванский. Сохранить любовь
О празднике семьи, любви и верности
